«Выделили по углу и сказали: “Это будет вашим домом”»

Начало депортации армян, болгар и немцев из Крыма, июнь 1944 года. Фото: news.meta.ua

В Крыму отметили годовщину депортации болгар 1944 года

Анна Ветвицкая

22 июня, 2015 17:00

7 мин

Мемориальная доска на перроне железнодорожного вокзала Симферополя стоит неприметно. Ежедневно мимо нее проходят сотни людей, порой, не зная, что отсюда ровно 69 лет назад были насильственно вывезены депортированные армяне, болгары и греки. Камень с надписью на трех языках — русском, украинском и крымскотатарском — напоминает о тех скорбных датах июня 1944 года. «Русская планета» встретилась с заместителем председателя Крымского республиканского общества болгар Иваном Паличевым, который вместе с двенадцатью тысячами болгар были в тот день изгнаны из своего дома и депортированы в Казахстан.

«Болгары жили локально, селами по 80 человек»

Иван Савельевич вспоминает, что в то время в Крыму проживало более двенадцати тысяч болгар или 1% от общего населения. Они проживали большей частью в населенных пунктах между Симферополем и Феодосией, а также в районе Джанкоя. Болгары селились компактно, со своими школами и общинами по 80-100 человек.

– В этом доме я родился 21 августа 1930 года, село Болгарщина в Старом Крыму, — говорит РП Иван Паличев, показывая старую выцветшую фотографию своего дома с черепичной крышей. — Это было болгарское поселение. В основном там жили болгары, украинцы, греки и армяне. Также было три семьи крымских татар. Жили все дружно и мирно.

Собеседник замолкает на минуту, всматриваясь в окна дома, в который после депортации он уже не вернулся. Затем бережно достает еще одну фотографию, датированную 1930 годом. Это семейное фото.

– Это я только родился, лежу у мамы на руках, — показывает он. — А рядом родители матери — украинцы, но хорошо говорящие по-болгарски. Родился и жил в Старом Крыму. Мама моя наполовину болгарка, а наполовину украинка. А отец болгарин.

Когда началась Отечественная война, Иван Паличев окончил третий класс болгарской школы. После этого дети учиться перестали. Возобновили только после войны уже в Казахстане, городе Гуреве, куда семья была депортирована. Иван Савельевич сохранил фотографию 1946 года, где, будучи одиннадцатилетним, он наряду с другими детьми пошел в четвертый класс.

– Начало войны в Старом Крыму я помню очень хорошо, — рассказывает он. — Был пасмурный день, тучи нависли низко, колхозные лошади бегали по городу и поднимали пыль дорог. И тут со стороны Симферополя появились немцы на мотоциклах. Проехали танки. У нас учитель был еврей — Борис Леонидович, он в старших классах математику преподавал. Их еврейская семья жила недалеко от нас. Он тогда сказал моему отцу: «Сава, смотри, немцы идут, они же люди цивилизованные, нас не тронут». А отец ответил: «Слушай, немцы придут, нам всем плохо будет, а вам особенно». И он оказался прав: вскоре всех евреев и цыган села повесили. В 1944 году Старый Крым освободили со стороны Керчи, но война еще не была закончена. 18 мая выселили крымских татар. Мы все смотрели на это с ужасом. Нам казалось это настолько диким. Прошел ровно месяц, и стали депортировать и нас. Не пойму, в чем оказались виноваты женщины и дети?! Неужели все до одного — предатели народа?! Нет плохих народов, есть плохие люди в каждом народе.

Посадка депортированных в эшелоны, июнь 1944 года. Фото: www.viraledito.com

Внезапная депортация

– Мать пошла доить корову, а вернулась — встретила солдат с автоматами. В каждый дом они зашли и держали нас под дулом автоматов, — говорит Иван Паличев. — Это были молодые мальчишки лет по 17-18, которым внушили, что мы предатели и бандиты. Они даже не выходили на разговор, приказали собираться и молчали. Времени собраться не дали. Нас было четверо: мать, отец, бабушка и я. Погрузили в машины, отвезли на станцию в Кировское — Ислям-Терек в то время. Мы сели в телячьи вагоны, которые заколотили досками, и нас повезли в неизвестном направлении. Ничего не успели взять — узелок да харчи какие-то. В доме по тем временам осталось хорошее хозяйство: швейная машинка «Зингер», две коровы, две свиньи. До Казахстана в город Гурев, ныне Атырау, мы ехали два месяца в пути. По неделям нас держали на полустанках, никого к нам не подпускали, кормили какой-то кашей с куском ржаного хлеба, чтобы мы с голоду не умерли.

В дороге семью Ивана Савельевича настигло горе — скончалась мать. В конце июня была жуткая жара, после чего начался повальный тиф. Заболела и его мать. Собеседник показывает семейную реликвию — фотографию умершей в дороге матери. Ей было всего 34 года.

– Мы даже не знаем, где она умерла, где сейчас ее могила. Люди дали нам деревянный гроб, поезд остановился на полустанке, мы попрощались и поехали дальше. Фотографию сделал любитель, а потом отдал нам. Никаких врачей и лекарств в пути не было. Люди повально умирали. Говорят, что более 30% депортированных погибли в дороге.

Новый дом

Когда депортированных привезли в город Гурев, их поместили в конюшни, где до сих пор лежал лошадиный помет. Приезжих заставили убирать помет, а потом каждой семье выделили по углу и сказали: «Это будет вашим домом. Можете идти искать себе работу в городе».

– В то время в Гуреве было население около 80 тысяч человек. Отец нашел работу экспедитором, а я пошел в пятый класс. Мы учились и разговаривали на русском, но в семье говорили по-болгарски. Первые годы жили непросто. Славяне, проживавшие в Гуреве, хорошо относились к нам, но казахи, наоборот, за предателей считали. Религия объединяла казахов с депортированными татарами, а нас — со славянами. После окончания семи классов, я пошел в училище, а затем в институт. Там занялся спортом. Стал мастером спорта по самбо, а позже в 22 года стал чемпионом Казахстана по греко-римской борьбе. Вот таким был молодой Савельевич, — показывает собеседник свою студенческую фотографию. — От той фотографии только брови белые остались. А так постарел. Сейчас мне уже 84 года.

Жизнь на чужбине у всех складывалась по-разному. Приходилось привыкать также к новым климатическим условиям, которые по сравнению с Крымом были суровые: летом очень жарко, а зимой очень холодно. Все это время Иван Савельевич мечтал вернуться домой в Крым.

– В Гуреве я стал генеральным директором крупнейшего комбината, объединяющего девять производственных предприятий по изготовлению строительных материалов. Все депортированные из Крыма работали на этом предприятии, из-за чего меня прозвали интернационалом. Там работало и множество крымских татар. А начальником деревообрабатывающего цеха был немец Яков Кофман. В общем, общение и с крымскими татарами, и с казахами, и с немцами было прекрасным.

Депортированные ожидают на перроне. Фото: pwpt.ru

Долгожданное возвращение на родину

За время работы на комбинате Паличеву удалось скопить средств, чтобы вернуться домой. Это был 1975 год. Вернувшись, он купил дом в Симферополе, где до сих пор живет. Он возвращался в прежний родительский дом много раз, но там уже жили другие люди, которых переселили из Калуги сюда.

– Какие могут быть к ним претензии, их насильно также вывезли из своих домов в Крым. Мы с ними общались, они нас чаем угощали. На сегодняшний день в Крым вернулось всего около тысячи депортированных болгар. Почти все из них, самостоятельно покупали себе жилье, восстанавливали быт. Некоторым из тех, кто вернулся после 90-х годов, местное болгарское общество стало помогать с жильем и трудоустройством. Сейчас есть надежда на программу поддержи жертв депортации, которая предусматривает выделение земли или жилья для таких семей.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе