Новости – Общество
Общество
«Жил в юрте с крымскими татарами»
Знак Костырино. Фото: Анна Чудакова / «Русская планета»
Невероятные приключения немецкого художника-постмодерниста в Крыму и Севастополе
28 сентября, 2015 16:08
8 мин
Ходил в шкуре, полностью забыл немецкую речь
Западная Германия, 80-е годы. Кабинет психиатра.
На мягком диване, положив руки за голову, лежит хорошо одетый уже не молодой мужчина. Закрыв глаза, он погрузился в воспоминания о своей юности. Рядом, на крутящемся кожаном кресле сидит доктор. Слушая пациента, он что-то фиксирует в своей тетради, изредка задавая наводящие вопросы. Пациент не волнуется, он уже знаменит и успешен.
Приблизительно так начинается один из рассказов о знаменитом немецком художнике Йозефе Бойсе, написанный крымским писателем Алишером Ильясовым.
– Это художественное произведение, созданное на основе реальных событий и воспоминаний художника, — рассказывает писатель корреспонденту «Русской планеты». — В 2000-х годах в Крым приезжала целая делегация из Германии для того чтобы подтвердить или опровергнуть историю пребывания Йозефа Бойса в Крыму.
Йозеф Бойс — известный немецкий художник, один из главных теоретиков постмодернизма, основоположник «флюксуса» — специфической разновидности искусства перформанса. Свои арт-объекты он создавал из топленого сала, фетра, войлока и меда. Одно из его известных произведений — это проект 1965 года под названием «Как объяснять картины мертвому зайцу», где мастер, покрыв свою голову медом и золотой фольгой, перемещается по галерее от картины к картине, «объясняя» мертвому зайцу, что это за полотна.
– О своем творчестве Йозеф Бойс говорил следующее: «Моим намерением было создать спасительный хаос, вызвать спасительную аморфизацию в сознательно выбранном направлении…», — рассказывает Алишер Ильясов. — По сути, он был чудаком и фантазером, именно поэтому кусок его жизни, связанный с пребыванием в Крыму, подвергается сомнениям.
Йозеф Бойс родился в 1921 году. Когда ему исполнилось 15 лет, стал членом «Гитлерюгенда» и участвовал в митинге в Нюрнберге. В 1941 году ушел добровольцем в Люфтваффе. Военную службу он начал в качестве радиста в Познани, а в 1942 году был дислоцирован в Крыму. С 1943-го стал задним стрелком бомбардировщика Ju 87.
– 16 марта 1944 года самолет Бойса был сбит в Крыму, — рассказывает Алишер Ильясов. — По одной из версий, опубликованной Виктором Самохваловым в его книге «Психический мир будущего», самолет художника был сбит в результате тарана над Тобечикским озером, недалеко от поселка Ченгулек, советской летчицей Татьяной Костыриной. В дальнейшем Ченгулек в ее честь был переименован в поселок Костырино.
Согласно преданиям, самолет Костыриной упал в Керченский пролив, а самолет Бойса оказался в лимане и застрял в грязи. Его подобрали местные татары. Они лечили его народными средствами, используя при этом мед, топленое сало, фетру и войлок, которые в дальнейшем мастер и привнес в собственное искусство. Бойс долгое время находился среди татар. Он ничего не помнил, ходил в шкуре, даже научился говорить по-татарски, при этом полностью забыв немецкую речь. Он стал местным дурачком, пас в степях у моря коз. Всю последующую жизнь Бойс мечтал реконструировать свое крымское прошлое, но как будто не мог это сделать.
Бойс на фоне своего самолета до того, как его сбили. Фото: http://gorod.afisha.ru/archive/joseph-beuys
Сегодня Костырино представляет собой несколько полуразрушенных домов. Главная достопримечательность — психиатрическая больница, через которую прошло почти все пьющее население этого района. За белыми кирпичными стенами находится памятник Татьяне Костыриной, Герою Советского Союза. Чуть поодаль расположились соленое озеро и грязевой вулкан.
– Совместная германо-крымская экспедиция приступила к работе 9 марта 2000 года, — говорит писатель. — В марте 2002 года была подведена окончательная черта. Ученые сделали следующие выводы: Бойс был не пилотом, а борт-стрелком или стрелком-радистом, унтер-офицером. Во время катастрофы бомбардировщик Бойса выполнял боевую задачу, вероятно, в районе озера Сиваш. Причем катастрофа произошла не в 1943 году, а 16 марта 1944 года, в 11 часов 45 минут.
«Читал вслух Гете и бил в тарелки»
Погибшего командира экипажа Ганса Лауринка похоронили на следующий день на немецком военном кладбище в Курман-Кемельчи. В дальнейшем, после изгнания немецко-румынских войск из Крыма кладбище было уничтожено.
Свидетелями этой катастрофы стали жители деревни Фрайфельд Тельмановского района (ныне село Знаменка): Николай Левшевич, Василий Кузема и Раиса Чучинская. При посадке хвостовая часть самолета от удара отломилась от фюзеляжа. Мертвый летчик оставался в кабине, а борт-стрелок Йозеф Бойс стоял у самолета. Раиса Чучинская вместе со своей матерью подошла к разбитому воздушному судну. Неожиданно оставшийся в живых немец протянул им небольшой пакет с пайком, свой «НЗ».
О своем пребывании в Крыму и о возвращении домой Йозеф Бойс вспомнил лишь спустя много лет. Его воспоминания связаны с насильственными снами, в которых он говорил на неизвестном ему языке. Лингвисты опознали в этом языке крымско-татарский. В итоге Бойс восстановил в своей памяти события, приключившиеся с ним в Крыму. Он вспомнил свой побег, дорогу домой в каких-то вагонах, длительный многомесячный переход. Вспомнил, как добрался до Австрии. Только в Австрии он смог вспомнить, кто он такой, вспомнить позабытый ранее немецкий язык, но вот как он добрался из Австрии до дома, он так и не понял. Уже после периода адаптации он вдруг стал продуцировать свои концептуальные идеи и рисовать.
В рассказе Алишера Ильясова Бойс остается летчиком, как и хотел быть в своих воспоминаниях. Он находит живую и раненую Костырину, которая, как и он, потеряла память. Они влюбляются друг в друга. Оставив прежних себя где-то там, в другой реальности, Бойс и Таня живут у чабана-одиночки, пасут скот и учатся местной восточной мудрости — искусству постижения себя, суфизму и песням дервишей. Но впоследствии мы узнаем, что эти воспоминания были ложными вследствие сознательной ошибки психоаналитика.
Сейчас в Москве идут переговоры о создании фильма о приключениях Йозефа Бойса в Крыму. Об этом корреспонденту «Русской планеты» рассказала московский сценарист Ирина Легкодух.
– В том, что Бойс был в Крыму, нет никаких сомнений, — говорит сценарист. — У него есть несколько рисунков «черной» аптеки, расположенной в Симферополе, где во время войны размещалось казино. На них изображены и фасад самого здания, и его внутренняя часть. Также есть несколько работ о Севастополе. Сейчас идут переговоры о создании фильма с нашими немецкими партнерами. Ситуация осложняется положением Крыма и европейскими санкциями. Это будет художественный фильм, основанный на истории Йозефа Бойса, рассказанной им самим. Конечно, в его рассказе много странностей. Лично я полагаю, что, вероятнее всего, он просто дезертировал из армии. К примеру, он рассказывал о том, что жил в юрте вместе с татарами. Но крымские татары так не живут. Полагаю, что все это миф, придуманный им самим, миф, который сделал культуру XX века.
Она приводит пример: в 1969 году Йозеф Бойс показал live-performance во Франкфурте — осмысление трагедии древнегреческого поэта Еврипида «Ифигения в Тавриде».
– «Ифигения в Тавриде» в исполнении Йозефа Бойса показала миф и драму Ифигении и послужила доказательством свободы человека. На своей акции он читал вслух Гете и бил в тарелки.
Дома в Костырино. Фото: Анна Чудакова / «Русская планета»
«Все — искусство»
Бойс считал, что все вокруг — искусство, а социум при желании может стать совершенным произведением. Он верил в творческие способности каждого индивида.
Крымский историк Александр Пилипенко говорит, что за «Ифигению в Тавриде» художник взялся отнюдь не случайно.
– Конечно, обыгрывая приключения жрицы и двух чужестранцев в Тавриде, он осознанно возвращается к своим крымским воспоминаниям юности. Но не только в «крымском следе» дело. Таврида «мира Ифигении» создала мощную традицию в европейской и, в частности, в близкой Бойсу немецкой культуре. Как художник, он восторгался голландским барокко, а многие «великие голландцы» посвятили Ифигении свои полотна, позднее она интересовала Шиллера и Гете, в постромантическую эпоху ее переосмысляли Видман, Хальм, Коппель, Милиус, а непосредственно со Второй мировой войной связаны психологические «Ифигении» Гауптмана, Ильзы Лангнер.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
