«Для истории это ужасная потеря»

Первое гражданское кладбище сегодня. Фото: Роман Миненко

Корреспондент «Русской планеты» отправился на поиски забытых кладбищ крымской столицы

Роман Миненко

10 июля, 2014 13:01

11 мин

В Симферополе не найти старых захоронений. Сохранились лишь могилы, датированные XIX и XX веком. Что странно для города, основанного в 1784 году. Оказалось, кладбища остались. Сегодня они находятся под бетоном улиц и фундаментом жилых домов, а тысячи горожан не подозревают, что живут на старых могилах. В судьбах исчезнувших кладбищ решил разобраться корреспондент РП.

– Улица Крылова раньше называлась Кладбищенской, собственно, с нее и был въезд на Старое христианское кладбище. Дальше она тянулась наверх мимо татарского и немецкого кладбищ, затем упиралась в воинское, — рассказывает Владимир Гуркович, старший сотрудник КРУ «Научно-исследовательский центр памятникоохранных исследований Республики Крым», историк и краевед. — Симферополь в самом начале — это два десятка домов. Людей хоронили прямо во дворе. Но когда поселение стало расти, возникла необходимость в отдельном кладбище. И если у мусульман оно уже было, то со смертью первого христианина под него решили выделить участок земли на окраине города.

Владимир Николаевич показывает место на карте и продолжает:

– Симферополь рос. И спустя некоторое время кладбище оказалось в городской черте. Позднее было поглощено городом полностью. Сейчас места захоронений находятся в квадрате улиц: Крылова, Караимская, Козлова, Севастопольская. Но явных свидетельств этому не осталось.

Дополняет рассказ краеведа старожил города Константин Аверкиев, детство которого прошло среди могил христианского кладбища. Он 86 лет прожил в доме настоятеля церкви на Крылова, 5, оригинальное строение которого вместе с домом кладбищенского смотрителя на Крылова, 11 — единственное напоминание о прошлом.

– Кладбище заложили в 1788 году. В 1934 году от него ничего не осталось, — вспоминает старожил. — Алексей Маркевич в статье «Некрополь Симферополя. Старое христианское кладбище в Симферополе», изданной в 1918 году, очень подробно его описал. Но кладбище оказалось настолько старым, что он не смог установить личности всех захороненных здесь. А хоронили многих. Боевых офицеров, участников Крымской войны, генералов, сестер милосердия, врачей-иностранцев, декабристов, губернаторов и много кого еще. Сейчас все они лежат под домами, тропинками и палисадниками. Даже на том месте, где мы стоим, кто-то похоронен.

Аверкиев произносит это спокойно, даже обыденно. Он не страдает фатализмом. В углу палисадника стоит могильная плита, выбитые на ней даты говорят, что это надгробие ребенка. Ему было чуть больше года, когда он умер.

– Это, наверное, единственный памятник, сохранившийся до наших дней, — поясняет Константин Владимирович.

Кладбище закрыли в 1860 году, тогда оно уже входило в черту города. После на нем хоронили только близких родственников захороненных и членов семей, обладавших фамильными склепами. Кладбище было общехристианским, интернациональным. И погребения на нем не разграничивались по участкам. Могилы православных, католиков и лютеран оказались перемешаны по всей территории некрополя. Было велико и количество иноверческих погребений.

– С 1918 года, после Октябрьской революции, кладбище приходит в упадок, — продолжает вспоминать коренной симферополец. — Оно утопает в зелени. К тому времени могил было так много, что оградки стояли вплотную одна к другой. Добираясь до определенного захоронения, необходимо было буквально переступать через эти оградки. Что не мешало отдельным умникам ходить черед кладбище, чтобы сократить путь до базара в парке Тренева. Представляете, они себе там дорожку протоптали.

Главной причиной исчезновения кладбища Константин Аверкиев считает изменившееся мировоззрение людей того времени, особенно молодежи:

– К 30-м годам классовая ненависть дошла до того, что люди стали разрушать могилы. Воровали кресты и оградки. Ломали плиты. Вывозили чернозем. Кто-то забирал надгробия, чтобы потом стесать надписи и поставить у себя на могиле. Многое сдавалось на металлолом. В 1934 году группа негодяев вздумала вскрывать склепы ради золота. Несколько человек с берданками стояли у входа на кладбище и никого не пускали. Другие в это время методично вскрывали захоронения. Жаловаться никто не ходил, понимали, что в этом замешаны серьезные люди из городской управы. А как иначе? Целый год грабили! После, конечно, ситуация заимела общественный резонанс. Но было поздно. Осудили некоего инженера Конкина, изъяли золото. На этом все. Кладбище осталось перерытым. Могилы они не закапывали.

Стали думать, что делать. Безобразие-то какое. Везде кости и черепа валяются. Решили сровнять кладбище с землей, а что возможно — утилизировать. Цинковые и свинцовые гробы переплавляли, могильные плиты использовали в строительстве. Этого даже не скрывали. Была построена общественная баня полностью из таких плит. Малоимущее население топило деревянными гробами печки. Вонь стояла страшная!

Аверкиев замолкает и заглядывает в блокнот. В зеленый ежедневник он выписывает все, что касается первого христианского кладбища.

– Тогда же вспомнили, что давно искали место под здание школы. Симферопольская 14-я школа и сейчас стоит на месте бывшего скифского кургана. Построили ее в 1937 году. Двумя годами позднее на территории кладбища из могильных плит выстроили здание для командного состава Красной Армии (Севастопольская, 30/3). Помню, в торце этого дома находился богатый склеп графа Александра Де Мезона Лефрера. Вот так и застраивали территорию потихоньку. Пока не стало как сегодня. Ходили слухи, что со всех захоронений Старого христианского кладбища выкопали золота на девять миллионов… — добавляет он.

По словам Гурковича, в Симферополе с десяток зданий, в строительстве которых использовались могильные плиты. В целях экономии. Надгробия закладывались в фундамент домов, из них строили цокольные этажи. Это дома на улице Караимской, 6, 23а, 29а и 27. Жилье для партийных работников по улице Р. Люксембург, 16 и 30. Из этого «материала» построен фундамент и подвал дома № 22 на улице Жуковского, здание возводилось для семей заслуженных большевиков. Первосоветская баня (Кирова, 54), полностью построенная из могильных плит, была снесена в 2006 году.

– Из-за такого вторичного использования материалов в некоторых подвалах вышеперечисленных домов можно увидеть плиты с надписью «Здесь покоится…», — говорит Владимир Гуркович.

Затем он продолжает:

– Что касается исчезнувших крымскотатарских кладбищ, то их было два. Старое татарское кладбище и Новое татарское кладбище. Старое находится в квартале улиц Футболистов, Крылова, Курцовская, Красноармейская, Училищная. Новое — улиц Красноармейская, Курцовская, Жидкова, Козлова, часть его территории занимало Старое немецкое кладбище.

После депортации крымских татар оба больших кладбища были уничтожены. Все, что можно было использовать, пошло на строительный материал. Постепенно места вечного упокоения были забыты и застроены. Сегодня на этих территориях находятся детские сады, средняя школа № 21 и частные жилые дома. Более подробно об истории разрушений этих двух кладбищ можно узнать из воспоминаний Рефата Аппазова (известный инженер, соратник С. П. Королева с 1946 года. — Примеч. авт.) в книге «Следы в сердце и в памяти».

– Старое христианское кладбище активно существовало до начала XX века, однако с конца XIX века людей стали хоронить на Новом кладбище, которое находится за стадионом «Локомотив», — рассказывает краевед. — Его создали после Крымской войны (1853-1856) на горке недалеко от Всехсвятской церкви. Официальное название — Первое гражданское кладбище.

Новому кладбищу повезло чуть больше, частично оно сохранилось. Но, на мой взгляд, повторяет судьбу первого христианского некрополя. Оказавшись в черте города и с открытием кладбища на Абдале — подверглось застройке. В 60-х годах было решено выделить место под строительство Симферопольского высшего военно-политического строительного училища (СВВПСУ). В итоге стадион, гаражи и некоторые здания училища расположились на караимском секторе некрополя, а также частях еврейского и православного секторов. Городские власти, конечно, искали родственников лиц, похороненных там, чтобы перезахоронить тела на Абдале, а на эксгумацию тел выделили деньги из бюджета. Но многие могилы так и остались на своих местах.

За все время, что Гуркович изучает этот вопрос, он не видел документов, мотивировавших властей к сносу могил и захоронений. Предполагает, что их и не было. А если были, то наверняка там указано: «С целью улучшения градостроительной обстановки».

– Для истории это ужасная потеря, — подводит итог мой собеседник. — Многие имена погребенных на этих кладбищах безвозвратно потеряны. Записей не сохранилось. А те, что остались, делались с сохранившихся надгробий. Попросту переписывались с могил.

Сегодня Новое кладбище находится в плачевом состоянии: кресты повалены, надгробия разломаны, могилы поросли кустами и травой, валяется мусор. Все, что имело какую-то ценность, разграблено вандалами.

Владимир Николаевич снова обращается к карте города, но уже чтобы показать, где находились небольшие кладбища Симферополя. Он показывает место захоронений села Битак рядом с объездной дорогой и некрополь поселка Бахчель рядом с улицей Донской:

– Сельских кладбищ было много. Всех не назову. Не имея тенденции к большому росту, они были поглощены городом.

На вопрос, что нужно сделать гражданскому обществу, чтобы сохранить правильное отношение к праху родных и близких, Владимир Гуркович отвечает не сразу.

– Понятно, что все это плохо и неправильно, — произносит он. — Для начала нужно посмотреть на себя в зеркало. Оценить свою инертность и апатию, вспомнить лучшие отечественные традиции почтения к предкам. Обратиться к западному опыту.

Однако, немного подумав, краевед продолжает мысль:

– Но что бы было, если бы эти кладбища существовали вечно?

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе